Теперь можно разобраться с сущностью власти в России, ее социальной базой, оценить ее сильные и слабые стороны, найти пути ликвидации сложившегося в России крайне опасного для будущего страны общественного строя.
Власть является одним из инструментов, определяющих возможность развития общества и достижения устойчивости. О том, что такое власть, интуитивно, "житейски", знает каждый, но этого не достаточно, чтобы разобраться в ее возможностях и границах, способах использования, влияния на нее и пр.
Государственная власть представляет собой систему или поток воздействий на общество со стороны носителя власти для достижения собственных целей, реализации интересов носителя власти. Общество служит для него только объектом воздействий и средством достижения цели.
С другой стороны власть для общества или для его части, составляющей социальную базу власти, тоже является средством достижения своих целей, реализации групповых интересов.
Управляющие воздействия власти на общество не могут быть произвольны, не могут строиться без учета общественных интересов. Если эти воздействия отклоняются от направления интересов лидирующих групп, в этих группах возникают силы, которые направлены против власти. До некоторого порогового значения эти противодействующие силы препятствуют действиям власти и заставляют ее прибегать к инструменту насилия, а за пределом порога приводят к потере власти. Угроза ослабления и потери власти заставляет органы власти учитывать интересы общества. Таким образом интересы субъекта власти связаны с интересами объекта (общества и его групп). В противоречиях субъекта и объекта происходит движение, развитие власти.
Величина критического порога напряженности зависит от структуры общества, от формы государственного устройства. При тоталитарном строе этот порог высок, поскольку здесь нет механизма смены власти. Вместо него аппарат принуждения.
Высокий порог признак диктатуры. Диктатура - не вид власти, а механизмы ее несменяемости. Они имеют разную форму и часто хорошо замаскированы, но характеристический признак один: несменяемость власти.
Управляющие сигналы от общества при тоталитарном строе поступают к органам власти лишь при значительных отклонениях их политики от интересов общества. За счет этого снижается чувствительность системы управления, падает эффективность управления, скорость развития общества. Отсюда и отсталость. Даже при правильно выбранной цели управления ее достижение идет с ошибками, колебаниями, порой становится невозможным.
Для достижения обществом своей глобальной цели власть в стране должна принадлежать политическим группам (партиям), выражающим политику тех общественных групп, интересы которых наиболее полно отвечают долгосрочному интересу общества.
Когда мы говорим, что интерес группы отвечает интересу общества, это означает, что реализация интереса этой группы обеспечивает достижение глобальной цели всего общества.
Мы выяснили, что реальный интерес российского общества сегодня состоит в том, чтобы не отстать на долгие столетия от ведущих стран, занять достойное место в будущем мировом порядке. Реальный общественный интерес становится отдаленным интересом, а отдаленные интересы могут восприниматься лишь наиболее цивилизованной частью общества.
Государство будет иметь политическое преимущество перед другими странами тогда, когда власть в нем получают наиболее цивилизованные общественные группы и их партии. Вот почему к проблеме власти в России сегодня сводится вся совокупность проблем ее общественного развития.
Задача власти состоит в том, чтобы правильно определить цели и способы их достижения, изучить, познать общественную динамику, спрогнозировать будущее состояние общества, найти методы и способы воздействий на общественные процессы и построить систему воздействий, наилучшим образом ведущую к достижению цели.
Власть реализует только собственные интересы, но задача не в том, чтобы заставить ее следовать чужим, а в том, чтобы передать власть той политической группе, которая выражает интересы активных и цивилизованных групп общества.
Расхождение между интересами основных общественных групп и траекторией развития, выстроенной властью, приводит, рано или поздно, к превышению порога напряженности и смене власти, а если этот процесс тормозится искусственно, то и к смене строя. К сожалению такой финал нас уже не устроит, так как отставание на старте будет означать отставание навсегда.
Во власти всегда находятся не личности, а политические группы. Личность не может прийти к власти и удержаться в ней, если не выражает интересы одной из наиболее мощных групп. Когда во власть приходит харизматическая личность и кажется, что власть в равной степени отражает интересы всех, это иллюзия. Те группы, на которые опирается власть, в чьих интересах она действует, представляет собой социальную базу власти. По действиям власти можно "вычислить" ее стратегию и тактику, и определить группы общества, в чьих интересах действует власть.
Мы не будем здесь рассматривать основные политические силы. Было бы сложно на нескольких страницах дать понятную и убедительную картину противостояний и взаимодействий разных политических партий и движений. Это тема отдельной работы. Ограничимся анализом основных социальных групп, их связями, противостоянием, отражением их интересов в политике. Базовые социальные группы отражают существо политических процессов, не хуже, чем действия представляющих их партий.
Так логика исследования приводит нас к необходимости разобраться с социальными силами и их взаимодействиями.
Специфика политического строя и власти в России в том, что власть в ней издавна имеет форму власти чиновника.
Чиновник есть в каждом государстве, но не всегда и не везде ему принадлежит реальная власть. Чиновник становится политической силой тогда, когда он оказывается в состоянии влиять на ход политических процессов, когда его решения вторгаются в сферу государственной политики. Сила чиновника становится властью, когда он получает право распоряжаться от имени государства богатством страны и ресурсами, которые создают это богатство.
Чиновничество появляется как исполнительный механизм власти и проводник властных решений. Только в этом качестве оно оправдано и необходимо. Но когда чиновничество берет в свои руки власть и выходит за рамки своих функций, возникают перекосы и несуразности, приводящие к пагубным последствиям. Не чиновник опасен, опасна власть чиновника.
Как только чиновник получает право принятия решений, он приобретает власть. Лишить чиновника власти - значит лишить его права принятия решений, в первую очередь, в области собственности. Только так может быть построена динамичная и эффективная власть. Но оказалось, что сделать это в России очень трудно.
А почему надо лишать чиновника власти? Он профессионал высокого уровня, у него есть опыт, он карьерист, а значит заинтересован в результатах своей работы, будет стремиться хорошо делать свое дело. Есть один нюанс, который сводит на нет все достоинства власти чиновника.
Власть чиновника в принципе не бывает цивилизованной. Чиновник временщик. Он ждет лишь сиюминутного результата. Когда собственник распоряжается имуществом, он распоряжается своим и постоянно, тогда как чиновник распоряжается чужим и временно. В этом его суть.
Какие бы умные и грамотные люди ни проводили политику в интересах чиновничьего корпуса, она будет губительной для страны, для общества в переломные моменты истории. Даже сам чиновник, выигрывая сегодня, обязательно проиграет в дальней перспективе. Власть чиновника - это не нормально, это выход за пределы его функций.
А теперь надо выяснить, что же такое власть чиновника и каковы ее свойства. Характер власти чиновника определяется рядом факторов. Не во всяком обществе власть может серьезно влиять на процессы движения собственности, но там, где такое происходит, она становится тоталитарной, независимо от формы власти и общественного строя.
Прежде всего, власть чиновника тем больше, чем больше его область управления (границы его права принятия решений). Лицо, принимающее решения, и чиновник - это не одно и тоже. Чиновник принимает решения в своих интересах, не потому что он плох, а потому, что он временщик.
Второй фактор - контроль. Власть чиновника несовместима с контролем. В условиях контроля чиновник лишается власти в той мере, в какой этот контроль реален и действенен.
Чиновник, получивший власть, сделает все, чтобы этот контроль ликвидировать не потому, что контроль мешает ему воровать (ведь чиновник, в принципе, может быть и честным), а потому, что контроль сопряжен с ответственностью.
Ответственность - это третий фактор. Чиновник не может не бояться ответственности, не может не уходить от нее. Ему приходится постоянно принимать решения в условиях неполной информации, в условиях неопределенности. Это всегда риск. Собственник тоже всегда рискует, но он вынужден рисковать под угрозой разорения. Чиновник разориться не может, потому он предпочитает уйти от риска. Если ничего не делать, нет и спроса. В трудной ситуации чиновник предпочтет не принимать решения, отложить его (хотя это тоже решение, но далеко не лучшее). Вырабатываются сложные хитроумные механизмы ухода от ответственности (система "визирования", "коллегиальные" решения и пр.).
Набор факторов, переплавленных в горниле чиновничьих будней, кристаллизуется в определенные правила поведения, корпоративный интерес, групповую общность и клановую мораль. Так рождается чиновничество - уникальная социальная группа. Группа мощная, но малочисленная. Без поддержки со стороны, она не в состоянии ни завоевать, ни удержать власть. Для этого ей необходимы союзники, нужна расширенная социальная база.
Три формы власти чиновника сменяются в России за одно столетие: большевизм, криминализм и олигархия. Меняются, не затрагивая по существу основ чиновничьего строя.
Трудно согласиться с парадоксальным утверждением, что большевизм и криминализм лишь разные формы единого строя, ведь нас учили другому. Невозможно согласиться с еще более странным утверждением: в товарно-денежном обществе частная и государственная собственность эквивалентны. Любые отношения, возможные при одной форме собственности, можно реализовать и при другой. Обоснование утверждения можно найти в работе "Этюды по теоретическому обществоведеннию", а здесь примеры.
При государственной собственности на землю и природные ресурсы может существовать такая правовая конструкция, при которой объекты этой собственности сдаются в аренду частным лицам, а право аренды может покупаться и продаваться. Рынок аренды развивается аналогично рынку недвижимости, отношения строятся так, что форма собственности ничего не меняет.
С другой стороны, при частной собственности на землю и ресурсы можно установить такие налоги и рентные платежи, при которых прибыль собственника, определяемая ресурсами, почти полностью изымается в бюджет и распределяется государством для решения социальных задач в интересах ускорения развития. В этом случае доход собственника эквивалентен заработной плате организатора производства. Правовыми методами можно обеспечить решение любых задач при любой собственности.
В этом параграфе читатель не найдет критики идеологии и практики большевизма. Здесь нас ждет спокойный обстоятельный анализ единственного аспекта большевистского строя: аспекта чиновничьей власти. С этой позиции большевизм как идеология государственности отражает интересы чиновника наиболее полно. С установлением советского строя чиновник приобрел право распоряжения общенародной собственностью. Оно предоставило чиновнику неограниченные возможности реализации собственных интересов. Чиновник становится представителем единственного привилегированного класса общества.
В годы большевизма власть в стране принадлежала одной политической силе - партийной номенклатуре, чиновничеству. Это одновременно и мощная социальная группа, и политическая организация. Мощная - это значит способная произвести работу по реализации своего группового интереса путем управления ходом общественных процессов. Партийная номенклатура сама становится социальной базой власти, но в качестве политической организации ей нужна более широкая опора. Такой опорой при большевизме становится группа паразитов.
Общественная группа паразитов по ряду причин стала в России многочисленной и активной к началу века. Большевизм пришел к власти как выразитель их интересов и представлял собой общественный строй паразитизма. В этом нет ничего общего с коммунистической теорией. Большевики тонко, иезуитски использовали коммунистические идеи в демагогических целях. В большевистском строе чиновник и паразит нашли друг друга и образовали политически устойчивый симбиоз. Чиновник "питал" паразита за счет трудящихся, а паразит поддерживал чиновника и помогал ему держать в узде и эксплуатировать экономически активную часть общества. Большевизм - это ни что иное, как синтез власти чиновника и паразита. Они не могут друг без друга. Это дикость и варварство в демагогических одеждах псевдоцивилизации.
Несмотря на жесточайшую эксплуатацию трудящихся, власть чиновника и государственная собственность, отданная в его распоряжение и управляемая чиновником, вели к деградации экономики и всего общества. Это не могло быть иначе. Этого не мог не видеть и сам чиновник.
С позиции чиновника "единственным" недостатком этого строя является то, что большевистская экономика оказалась недостаточно эффективной, не обеспечила рост национального дохода, а, следовательно, подрывала возможности повышения уровня жизни самого чиновника.
Именно поэтому чиновничий корпус (его дальновидные круги) затеял "перестройку", которая вдруг вышла из под его контроля и начала угрожать устоям власти. По представлениям высшего руководства эадача заключалась в создании механизма перехода страны к рыночной экономике при сохранении власти чиновника. Такая политика требовала отказа от принципиальных догматов большевизма, их ревизии.
Курс на "социализм с человеческим лицом" был призван решить проблему повышения эффективности экономики. При этом предполагалось, что удастся удержать власть номенклатуры всеми мерами, прежде всего, мерами демагогии. (Демагогия - это оружие, которым коммунисты владеют лучше, чем мушкетеры шпагой). Помешала паника в рядах партийных чиновников. Она чуть не погубила замысел высшего руководства.
Чиновник силою обстоятельств приучен "держать нос по ветру". При любых реорганизациях надо успеть предать одного и примкнуть к другому, надо оказаться в числе первых, чтобы сделать шаг вперед, подняться на ступеньку в карьере. Этот животный инстинкт заставлял чиновника в одиночку бежать с тонущего корабля. Он бежал не с пустыми руками, он успевал прихватить с собой то, что плохо лежит, что подвернется под руку. Началась великая растащиловка. Она воспринималась как предтеча окончательного краха чиновничьей власти. Но страхи оказались напрасными, власть чиновника осталась неколебимой. Что же произошло?
Ясно, что без потерь такую кардинальную реорганизацию осуществить было невозможно: часть партийной номенклатуры была обречена. "Старой гвардии" приходилось потесниться и допустить к власти новые силы. Битва за место под солнцем всколыхнула ряды партийных чиновников, породила чувство опасности. Групповая клановость дала трещину, но устояла, опытное руководство сумело справиться с управлением на скользкой дороге.
Частью приватизируемой собственности пришлось делиться с новой силой и криминальными кругами, но чиновник и здесь практически ничего не потерял. Чиновник пришел в институты демократической власти. В первую очередь, он прибрал к рукам законодательную власть. Законы, правила игры установлены так, что чиновник приобрел право неформального контроля и за частной собственностью. Теперь частный собственник не может вести дело, не обращаясь к чиновнику за разрешением. Власть чиновника преподносится неискушенной общественности как контроль со стороны государства. Исполнительная власть за чиновником, как во времена большевизма, в его руках силовые министерства, он сохраняет контроль за судебной властью. Как и в прежде, его политика проводится его правительством в его интересах.
Это отступление от темы, но оно необходимо. У многих людей сложилось впечатление, что режим рухнул, и Россия на пути к новому общественному устройству. На деле изменения не столь существенны, как нам рисуют. Перестройка не затронула основ чиновничьей власти. Изменились методы и инструменты власти, а строй остался прежним. Отношения собственности не имеют решающего значения при диктатуре. И государственная, и частная собственность и при власти чиновника только средство реализации его интереса. Одно средство чиновник заменил на другое.
Чиновничество и прогресс несовместимы в принципе. Не только по причине нецивилизованности чиновника, не только потому, что чиновничество консервативно по сути своей, даже не потому, что чиновник не смеет рисковать, боится риска и ответственности. Чиновник не может вписаться в экономику знания потому, что он не может "приватизировать" знание, взять в собственность, словно недвижимое имущество, обратить его себе на пользу, Чиновнику не нужна культура, поскольку она не помогает ни в карьере, ни в обогащении. Чиновник не приемлет индустрии знания и потому, что знание в новую эпоху ведет к вытеснению чиновника из власти.
Уже существуют методы, алгоритмы и программы принятия оптимального решения в ситуациях, когда множество подлежащих учету факторов измеряется сотнями тысяч, а интервал прогноза десятками лет. Это на много превосходит возможности человека в управлении, и если бы не инерция традиций и сопротивление чиновника, сегодня обществом мог бы управлять компьютер. Его управление обеспечило бы такой прирост эффективности и такое ускорение развития, что страна, впервые осуществившая эту технологию, вырвалась бы в лидеры. Внешней политикой США, например, сегодня руководит такая компьютерная программа.
Развитие информационных технологий в сфере управления угрожает бессмертию этого великого "Кащея". Потому чиновник лишается политической власти по мере распространения новых форм управления. Но не тут то было. Опираясь на энтузиазм народа, активную помощь интеллигенции, участие неискушенных "идеалистов" демократов, чиновничество создает конституцию, окончательно закрепляющую его власть, и принимает законы, которые превращают эту власть в диктатуру.
Возникает вопрос: что же дает чиновнику такую силу, как же чиновник мог "приватизировать" государственную власть, если чиновничество составляет меньшинство общества? Кажется, что это историческая ошибка, что сегодня путем всенародного голосования можно легко отнять власть у чиновника и передать тем общественным группам, которые в состоянии сломить силу и чиновника, и финансовой олигархии. Не все так просто.
Чиновничество неискоренимо как сорняк. Оно может быстро приспособиться к обстоятельствам в силу своего примитивизма. В безвыходных ситуациях оно найдет новую социальную базу.
С падением большевистского строя идеология паразитизма потеряла роль государственной идеологии. Сегодня паразиты не имеют политической силы и уважения в обществе. Чиновничество быстро меняет цвет и находит свою опору в лагере криминала, крупных собственников и других сил, находящихся в стадии становления. На смену союза чиновника с паразитом приходит его союз с преступником.
Власть чиновничества остается, она только переходит к новым формам. Остается неколебимым тот строй, который по праву можно назвать строем чиновничьего абсолютизма. Просто наступают новые времена, и чиновничество меняет кожу.
Унитарная идеология ушла. На место единственной партии приходит спектр политических сил. Преимущественно это союзы групп чиновников с различными общественными группами.
Чиновник не только оказался расторопнее других в дележе собственности, он ранее других начинает заниматься новой для нас политической деятельностью. Чиновничество создает партии и движения различной политической окраски и быстро устраняет все чуждое, созданное романтическим периодом перестройки.
Та видимость разногласий, которую рьяно демонстрируют политические лидеры, призвана расширить и укрепить власть чиновника. Избирателю, который еще вчера голосовал за одну партию, предоставили возможность выбора между различными формами единого политического ярма.
Вы только посмотрите как коммунисты и антикоммунисты, демократы и державники быстро находят точки соприкосновения, идут на компромиссы, делят портфели, сотрудничают явно или закулисно. Это одна сила, одна власть, это чиновник в союзе с разными общественными группами, это новые формы симбиоза. Суть внутренней политики в сегодняшней России сводится к многокрасочной палитре союзов чиновника с теми общественными группами, которые хотят получить реальные преимущества за счет вхождения во власть. Это экономически пассивные силы, у них нет будущего, они могут рассчитывать только на поддержку диктатуры чиновничества.
Есть в обществе силы, противостоящие власти чиновника? Да, есть, но они парализованы организованной силой ложной многопартийности чиновничьей власти. Политика чиновничьих кругов опирается на деньги их союзников, на свободный доступ к средствам массовой информации, на организованное давление обозревателей, политологов, политических лидеров, на умело отобранные и отфильтрованные факты и высказывания, на ложь могучей пропагандистской машины.
Любая попытка консолидации общественных групп, попытка проведения политики не в русле интересов чиновничества и его союзников, сразу наталкивается на противостояние как партии власти, так и оппозиционных партий чиновничества. Она не только оказывается в информационном вакууме, лишается всякой возможности пропаганды своих идей, но на нее обрушиваются такие потоки лжи и клеветы, что избиратель просто вынужден этому поверить. У честных политиков путей к избирателю нет. Правда о сущности власти в России остается тайной для нашего народа, интеллигенции и честных предпринимателей.
Общественный инстинкт позволяет населению почувствовать рекламную ложь российской демократии. Поэтому падает доверие к любой власти, отсюда низкая избирательная и политическая активность населения, потеря интереса к политическим шоу.
Теперь можно перейти к рассмотрению форм мимикрии этой многоликой гидры чиновничества, рассмотрению его эволюции в сложную эпоху российских потрясений.
Естественным продолжением политики большевизма служат формы симбиоза чиновничества с паразитами. Паразиты никуда не делись, они остаются, они рвутся к союзу с чиновничеством и к реставрации власти этого союза. Так возникают различные реакционные партии и движения левого толка. Они не имеют ни социальной, ни политической силы и ведут свою пропаганду под флагом "социальной справедливости" за возврат к уравниловке, к большевистскому "социализму". Пока они не имеют сил для реакционной "революции", но они активны и опасны. Тяжелое экономическое и социальное положение широких слоев народа привлекает в этот лагерь людей не искушенных в политике. В результате некоторые представители разных общественных групп и разных политических убеждений примыкают к зтому союзу не с позиции "за", а с позиции "против". Они против антинародной политики чиновничества, но не видят реальных сил, способных остановить утверждение криминального строя. Это не отрицание рабства, а призыв перейти от одного рабовладельца к другому. Тот факт, что реакционные движения распались на множество мелких группировок, говорит о том, что реакционная политика не находит широкого отклика среди классов и слоев общества.
Попытка расширить социальную базу чиновничества за счет привлечения активных групп и сохранения поддержки паразитов и маргиналов привела к появлению и укреплению такой нелепой политической силы, как "новые" "коммунисты". Они хотели бы совместить несовместимое: паразитическое распределение, власть чиновничества и интересы части экономически активного населения. Они проповедуют нежизненную стратегию, которую можно было бы определить как "реакционное реформаторство".
Интересы чиновников, паразитов, маргиналов понятны. Они сводятся к эксплуатации экономически активных групп общества по механизму уравнительного распределения. Интересы активных групп иные, они в свободе деятельности, в ликвидации всякой эксплуатации, в том числе, и со стороны паразита, маргинала, чиновника. Из разнородных групп и союзов с чиновничеством построить устойчивую политическую конструкцию невозможно.
Нельзя долго морочить голову людям и убеждать их в том, что избавиться от одной кабалы можно только приняв другую, еще более страшную. Рано или поздно демагогическая политика должна разочаровать людей, и они будут вынуждены находить реальные пути избавления от несправедливости строя.
Попытки вернуть старое за счет исправления наиболее одиозных свойств отжившего строя не имеют перспективы. Не случайно эти политические силы не смогли сформулировать ни своей цели, ни четкой программы. Объединение на негативной основе, на призывах к "борьбе с правящей бандой" не имеет перспективы. Только очень наивные, недалекие или неграмотные люди могут встать под обветшалые знамена "улучшенного" и подчищенного "реформаторского" большевизма.
Все "коммунистические" партии и движения круто замешаны на иезуитской демагогии. Они обещают выход из кризиса и подъем за счет методов, которые полностью дискредитированы историей.
Убедившись в бесперспективности реакционной политики и возрождения союза с паразитами и маргиналами, чиновничество начинает искать новые силы, которые могли бы стать опорой власти, союзниками чиновничества. Такие союзники нашлись. Это криминальные элементы, преступники. На обломках строя, суть которого составлял союз чиновника и паразита, возникает новый строй, в основе которого союз чиновника с преступником и аморальным предпринимателем. Этот строй получает название криминализма. Власть, которая создана и существует в России сегодня - это власть чиновника при поддержке преступности и в союзе с ней. Но это не просто власть, это новый социальный строй. Не следует думать, что выражение "криминализм" только хлесткая фраза, что неизбежные трудности и ошибки привели к некоторым неприятным последствиям, что со временем все это уладится само собой, неприятные стороны отойдут, и мы вкусим плоды победы демократии. Кто так говорит, демонстрирует либо искреннее заблуждение, либо наглую ложь.
Криминализм - это серьезно и опасно. Его анализ можно найти в отдельной работе этой серии. Нет смысла повторяться, достаточно привести некоторые результаты анализа.
Можно сослаться на ту оценку, которая дана российскому государству в ежегодном послании президента США Конгрессу. Там прямо говорится, что в России установлен криминальный строй, а наше государство определяется как "государство криптократии" (мафиозное государство). Это уже не мнения частных лиц, а официальное положение, принятое и разделяемое международной общественностью.
Этот строй создается естественно как следствие распада большевизма. Чиновник потерял свою социальную базу, нужна новая. Ради сохранения власти он готов на союз с дьяволом. Чиновнику нужен преступник, он покупатель тех услуг, которые предоставляет чиновник. Почему преступник? Потому что услуги чиновника противозаконны и аморальны, это преступные услуги. Фактически чиновник ворует чужими руками, так безопаснее. Почему же чиновник нужен преступнику? У чиновника в руках механизмы принятия решений - путь к приобретениям. У него в руках механизмы контроля - это надежность и безопасность. В его руках законы и их исполнение. Он может поставить закон на службу преступности. Преступник и чиновник нужны друг другу, они ищут и находят. Из партнерства рождается сплав. Чиновник становится преступником, а преступник идет во власть. Все становится единым.
Чиновничье-криминальная власть страшна не только сама по себе, она лишает Россию малейших шансов занять достойное место в мире. Преступники и чиновники не заинтересованы в устойчивом и эффективном экономическом развитии. Им не нужна индустрия знания, не нужен даже выход из кризиса.
Россия словно приговорена историей к "смертной казни через повешение". Роль роковой виселицы исполняет ельцинская конституция, а веревкой служит аппарат чиновничества.
Наступает момент, когда вчерашний преступник отходит от криминальных методов. Честным он, конечно, не становится, но на американский манер начинает заниматься "мошенничеством в рамках закона". Чем больше собственность, тем больше тяга к законности. Так на сцену выходит олигархия. Криминальные сверхприбыли уступают место сверхприбылям монополий. Капитал для их становления и развития создан преступными методами, но теперь он берет на вооружение не криминал, а право. Закон создается в интересах монополий, в их интересах строится правовое пространство, на сверхприбыли монополий работает власть. Пока это только тенденция, направление процесса, но завтра этот симбиоз чиновника с крупными собственниками и финансовыми магнатами станет реальностью.
Предприниматель потребует наведения порядка. Ему не нужна уголовщина, она мешает. Не нужно повальное воровство - это снижает эффективность производства, снижает прибыли. Не нужна откровенно преступная игра без правил в экономической сфере - растет неопределенность, риск, снижаются прибыли.
Наступает новый этап власти чиновничества - олигархия. Это последний этап. Чиновник в роли союзника нужен будущим хозяевам страны до определенного времени. Придет срок, и он займет то место, какое занимает в западном мире: место слуги или подручного. Это и будет конец власти чиновничества.
Чиновник своими руками готовит свой конец. Он создает тот правовой порядок, который удобен магнатам, он помогает легализовать преступно нажитые капиталы, выстраивает в их пользу трудовые отношения, способствует быстрой концентрации собственности и пр.
Магнаты готовят свой приход к власти. Они собрали в своих руках средства массовой информации и выстраивают в свою пользу общественное мнение. Они агрессивно влияют на позицию Президента и Правительства. Они успешно противятся демонополизации, принимают меры по оживлению производства.
Может быть это и есть тот путь, которым должна пойти Россия? Нас уверяют, что так. Говорят, что все страны прошли путь первоначального накопления капитала. Становление власти денег всегда сопровождалось преступлениями, предательством, ограблением народа, несправедливостью. Другие страны прошли этот путь, мы тоже обязаны идти этим путем. Нам говорят, что аморальный путь - единственно верный путь. Кто говорит? Это правительство - оплот крупного капитала. Это Дума - собрание прислужников капитала. Это газеты, радио, телевидение, это журналисты - наемные слуги капитала.
Страна не нашла в себе сил очиститься и покаяться за грехи большевизма. Преступления партийной номенклатуры так и не были осуждены, виновные не понесли наказания. То, что имеем - это расплата за непоследоваельность. Остановить рост преступлений можно только призвав преступников к ответу.
Путь к индустриальному производству знания и информации в условиях олигархии долог и не прост. Надо выбраться из ямы отсталости, а за это надо платить. Кто будет платить? Ясно, что не чиновники и не магнаты. Магнаты не будут платить за прошлые ошибки и преступления, за ту дикость и отсталость, что им достается по наследству.
Капитал не только идет в те отрасли, в которых выше прибыль, он сам создает дополнительные возможности для роста прибыли, особенно если это олигархический капитал. В руках магнатов не только деньги, но и власть, поэтому они пойдут по кратчайшему пути к сверхприбылям. Власть нужна магнатам как средство установления монопольных цен и гарантированного устойчивого роста прибылей. Если прибыли могут устойчиво расти без риска, без поиска нового, теряется стимул к такому поиску, тормозится прогресс.
Стоп. Нет ли здесь ошибки? Если индустрия знания так выгодна, почему же предприниматель не вложит в нее деньги?
Индустрия знания выгодна лишь при наличии определенных предпосылок. Нужна высокая культура - это затраты не для частных лиц. Нужна эффективная система образования - это не частное предпринимательство. Нужны условия для привлечения талантов из других стран - это не прибыльно для финансиста и монополиста. И так далее. Олигарх не станет тратить деньги на поиск и воспитание "архангельского мужика".
Создание условий для развития индустрии знания может взять на себя только государство. Откуда взять для этого деньги? У магнатов. Для этого надо повысить налоги и рентные платежи в одной сфере и убрать преграды в другой.
От развития образования, науки и культуры выигрывает все население страны. Растут производственные способности, растет рыночная стоимость труда, растет жизненный уровень. Но магнат не филантроп.
Наступит время, и гибельная политика олигархов приведет к краху национальной экономики, но магната это не коснется. Капитал не знает границ. Обладатель капитала может поменять гражданство, может бросить якорь в любой стране. В эпоху транснациональных корпораций магнат не может быть патриотом. Олигархия не участвует в битве между странами, она над ней. Ставка на развитие российского капитала не имеет перспектив, это проигрышная ставка.
Напомним, что мы затеяли экскурс в теорию общества с вполне конкретной целью: понять суть и механизмы отношений между группами и определить ту общественную силу, интересы которой соответствуют интересам общества на данном этапе.
Рассмотрены все основные общественные группы. Среди них нет такой, которая могла бы выступить лидером прогрессивных преобразований. В сложившейся ситуации они либо реакционны, либо консервативны. Остается группа интеллектуального труда, но
Можно сделать только один вывод. Без ликвидации власти чиновничества Россия перспектив не имеет.